Ната ,Божья коровка Напишу еще попозже вечерком .

Выполняю обещанное.
 
Вальс с привидением.Странная истина.
Крошками сыпется шорох шагов.
Кто Вы такой,незнакомец таинственный?
С кем я танцую под музыку снов?
Тонут в больших зеркалах отражения.
В ритме три четверти тает свеча...
Вальс с привидением.Вальс с привидением?
Что бы все это могло означать?
Нежной мелодией танца старинного
Капает мысль на ладонь бытия:
Призрак мой,в свете огней стеариновых
Кто аномалия - Вы или я?
 
***
 
Звонок телефона.Болью.
"А можно?"
Нет,я одна.
О Господи,дай мне воли
И это испить до дна.
Звонок телефона.Ладно.
Мне делали и больней.
А жить - черт возьми,но надо,
Среди,черт возьми,людей...
И я поняла: на хрупкость
Нет прав.Не даны судьбой.
Звонок.Чей-то голос в трубке -
И голос опять - не твой.
 

***
 
Ты помнишь? - я помню.Мир черный-пречерный.
Такой пошловатый, такой безразличный.
Ты помнишь? - я помню.И нервы ни к черту,
Срываюсь,кричу. Говорят , истеричка.
P.S.
Я только боюсь, что когда-нибудь в жизни
Ты тоже поймешь: а ведь что-то же было...
И кровью по чувствам заброшенным брызнет
Ты помнишь? ТЫ ПОМНИШЬ?
Не помню.Забыла.
 

***
 
Ночь.Собаки. Безмолвье. Кома.
И как будто в больном бреду,
Испугавшись пустого дома,
Я котенком к тебе приду.
Ты впусти без вопросов,молча -
Мне одно только нужно : знать,
Что холодной жестокой ночью
В этом мире я не одна.
Мне одно только нужно : верить,
Что не бросят меня друзья,
Что не все еще люди - звери.
Что не стала животным я.
 
***
 
Кто мог придумать этот злой сюжет?
От льда судьбы знобит апрельский вечер.
Ты всколыхнул болото на душе,
И в памяти пошли круги от встречи.
Глаза воспоминаний - как напалм,
Как щелочь, разъедающая кожу...
Пусть каждому воздастся - по делам !
И каждый пусть расплатится за прошлое!
Глаза воспоминаний - как рентген.
Пронижут насквозь радиоактивностью...
И как бежать от выдуманных стен,
Когда сковало памятью,как тиной?
Кто мог придумать этот злой сюжет?
В свинцовом саркофаге мысль не спрячешь.
Воспоминанье выползет на свет.
И ты взглянешь на жизнь свою иначе...
 
***
 
Вы кричите восторженно :" Гений!
Ей всего восемнадцать ,а стиль!.."
Знали б вы,сколько слез и сомнений
Выливается в каждый мой стих!
Вы - взахлеб: "Ах, изящество! Тонкость!
Сколько чувства в мотиве строки! "
Лучше б вы пожалели девчонку
За такие седые стихи...

Lapka, хорошие стихи, только грустные!   

Lapka, очень красивые стихи, только действительно очень грустные  

Обалдеть, а мне очень нравится   они под мое настроение

Артистка
 
Концерт. На знаменитую артистку,
Что шла со сцены в славе и цветах,
Смотрела робко девушка-хористка
С безмолвным восхищением в глазах.
 
Актриса ей казалась неземною
С ее походкой, голосом, лицом.
Не человеком - высшим божеством,
На землю к людям посланным судьбою.
 
Шло "божество" вдоль узких коридоров,
Меж тихих костюмеров и гримеров,
И шлейф оваций гулкий, как прибой,
Незримо волочило за собой.
 
И девушка вздохнула:- В самом деле,
Какое счастье так блистать и петь!
Прожить вот так хотя бы две недели,
И, кажется, не жаль и умереть!
 
А "божество" в тот вешний поздний вечер
В большой квартире с бронзой и коврами
Сидело у трюмо, сутуля плечи
И глядя вдаль усталыми глазами.
 
Отшпилив, косу в ящик положила,
Сняла румянец ватой не спеша,
Помаду стерла, серьги отцепила
И грустно улыбнулась:- Хороша...
 
Куда девались искорки во взоре?
Поблекший рот и ниточки седин...
И это все, как строчки в приговоре,
Подчеркнуто бороздками морщин...
 
Да, ей даны восторги, крики "бис",
Цветы, статьи "Любимая артистка!",
Но вспомнилась вдруг девушка-хористка,
Что встретилась ей в сумраке кулис.
 
Вся тоненькая, стройная такая,
Две ямки на пылающих щеках,
Два пламени в восторженных глазах
И, как весенний ветер, молодая...
 
Наивная, о, как она смотрела!
Завидуя... Уж это ли секрет?!
В свои семнадцать или двадцать лет
Не зная даже, чем сама владела.
 
Ведь ей дано по лестнице сейчас
Сбежать стрелою в сарафане ярком,
Увидеть свет таких же юных глаз
И вместе мчаться по дорожкам парка...
 
Ведь ей дано открыть мильон чудес,
В бассейн метнуться бронзовой ракетой,
Дано краснеть от первого букета,
Читать стихи с любимым до рассвета,
Смеясь, бежать под ливнем через лес...
 
Она к окну устало подошла,
Прислушалась к журчанию капели.
За то, чтоб так прожить хоть две недели,
Она бы все, не дрогнув, отдала!

Ната,Emerald,Божья коровка   Стихи действительно грустные.У меня всегда слезы наворачиваются когда их читаю.
Да и жизнь у моего ребенка не слишком веселая была в детстве.Вот так-то.

Баллада о друге
Когда я слышу о дружбе твердой,
О сердце мужественном и скромном,
Я представляю не профиль гордый,
Не парус бедствия в вихре шторма,-
 
Я просто вижу одно окошко
В узорах пыли или мороза
И рыжеватого щуплого Лешку -
Парнишку-наладчика с "Красной Розы"...
 
Дом два по Зубовскому проезду
Стоял без лепок и пышных фасадов,
И ради того, что студент Асадов
В нем жил, управдом не белил подъездов.
 
Ну что же - студент небольшая сошка,
Тут бог жилищный не ошибался.
Но вот для тщедушного рыжего Лешки
Я бы, наверное, постарался!
 
Под самой крышей, над всеми нами
Жил летчик с нелегкой судьбой своей,
С парализованными ногами,
Влюбленный в небо и голубей.
 
Они ему были дороже хлеба,
Всего вероятнее, потому,
Что были связными меж ним и небом
И синь высоты приносили ему.
 
А в доме напротив, окошко в окошко,
Меж теткой и кучей рыбацких снастей
Жил его друг - конопатый Лешка,
Красневший при девушках до ушей.
 
А те, на "Розе", народ языкатый.
Окружат в столовке его порой:
- Алешка, ты что же еще неженатый? -
Тот вспыхнет сразу алей заката
И брякнет: - Боюсь еще... молодой...
 
Шутки как шутки, и парень как парень,
Пройди - и не вспомнится никогда.
И все-таки как я ему благодарен
За что-то светлое навсегда!
 
Каждое утро перед работой
Он к другу бежал на его этаж,
Входил и шутя козырял пилоту:
- Лифт подан. Пожалте дышать на пляж!..
 
А лифта-то в доме как раз и не было.
Вот в этом и пряталась вся беда.
Лишь "бодрая юность" по лестницам бегала,
Легко, "как по нотам", туда-сюда...
 
А летчику просто была б хана:
Попробуй в скверик попасть к воротам!
Но лифт объявился. Не бойтесь. Вот он!
Плечи Алешкины и спина!
 
И бросьте дурацкие благодарности
И вздохи с неловкостью пополам!
Дружба не терпит сентиментальности,
А вы вот, спеша на работу, по крайности,
Лучше б не топали по цветам!
 
Итак, "лифт" подан! И вот, шагая
Медленно в утренней тишине,
Держась за перила, ступеньки считает:
Одна - вторая, одна - вторая,
Лешка с товарищем на спине...
 
Сто двадцать ступеней. Пять этажей.
Это любому из нас понятно.
Подобным маршрутом не раз, вероятно,
Вы шли и с гостями и без гостей.
 
Когда же с кладью любого сорта
Не больше пуда и то лишь раз
Случится подняться нам в дом подчас -
Мы чуть ли не мир посылаем к черту.
 
А тут - человек, а тут - ежедневно,
И в зной, и в холод: "Пошли, держись!"
Сто двадцать трудных, как бой, ступеней!
Сто двадцать - вверх и сто двадцать - вниз!
 
Вынесет друга, усадит в сквере,
Шутливо укутает потеплей,
Из клетки вытащит голубей:
- Ну все! Если что, присылай "курьера"!
 
"Курьер" - это кто-нибудь из ребят.
Чуть что, на фабрике объявляется:
- Алеша, Мохнач прилетел назад!
- Алеша, скорей! Гроза начинается!
 
А тот все знает и сам. Чутьем.
- Спасибо, курносый, ты просто гений!-
И туча не брызнет еще дождем,
А он во дворе: - Не замерз? Идем!-
И снова: ступени, ступени, ступени...
 
Пот градом... Перила скользят, как ужи...
На третьем чуть-чуть постоять, отдыхая.
- Алешка, брось ты!
- Сиди, не тужи!.. -
И снова ступени, как рубежи:
Одна - вторая, одна - вторая...
 
И так не день и не месяц только,
Так годы и годы: не три, не пять,
Трудно даже и сосчитать -
При мне только десять. А после сколько?!
 
Дружба, как видно, границ не знает,
Все так же упрямо стучат каблуки.
Ступеньки, ступеньки, шаги, шаги...
Одна - вторая, одна - вторая...
 
Ах, если вдруг сказочная рука
Сложила бы все их разом,
То лестница эта наверняка
Вершиной ушла бы за облака,
Почти не видная глазом.
 
И там, в космической вышине
(Представьте хоть на немножко),
С трассами спутников наравне
Стоял бы с товарищем на спине
Хороший парень Алешка!
 
Пускай не дарили ему цветов
И пусть не писали о нем в газете,
Да он и не ждет благодарных слов,
Он просто на помощь прийти готов,
Если плохо тебе на свете.
 
И если я слышу о дружбе твердой,
О сердце мужественном и скромном,
Я представляю не профиль гордый,
Не парус бедствия в вихре шторма,-
 
Я просто вижу одно окошко
В узорах пыли или мороза
И рыжеватого, щуплого Лешку,
Простого наладчика с "Красной Розы".."

* * *
Уж так на земле повелось оно, и нет в этом чьей-то вины,
Что золото все – у осени, а молодость – у весны.
От золота веет холодом, и осень ненастной порой
Срывает с себя все золото, чтоб стать опять молодой.
И, снегом укрывшись от холода, уходит в объятия сна,
Где все, что состарилось, молодо...
 
А после приходит весна.
 
* * *
Человек рождается, и его утешают:
"Агу!"
Он растет, подрастает, и его поощряют:
"А ну!"
 
Он стареет, и молодость новая свищет:
"Ату!"
И уходит он так далеко, что его не отыщешь:
"Ау!"
 
* * *
Шел серьезный и толковый, умный разговор.
Я пытался вставить слово – разгорелся спор.
Все кричат, один другого оскорбляют – страсть!
Я пытался вставить слово – драка началась.
 
Ну, у них, допустим, повод. А за что меня?
Я пытался вставить слово – началась резня.
Что же сделал я плохого, почему убит?
У пожарника лихого все в руках горит.
 
* * *
Гора с горой не сходятся никак.
Не сходятся сияние и мрак.
Расходятся дороги и пути,
А также те, кому по ним идти.
 
Несовместимы иней и роса,
Земные и иные полюса.
Но неразлучны меж собой навек
Вчерашний день и прошлогодний снег.
 
* * *
Не нужно сетовать, река,
Что время мчит тебя куда-то,
Что уплывают берега,
К которым больше нет возврата,
 
Все уплывает без следа,
Тебя же гонит мимо, мимо...
Не нужно сетовать: вода
Свежа, пока она гонима.
 
* * *
Если в глубины веков заглянуть
Или же просто поверить исследователям,
 
Для всех великих – единственный путь:
Путь от преследователей – к последователям.
 
* * *
Что сказать нашей памяти, ожиданию, нас томящему,
Что сказать нетерпению: когда наконец, когда?
На суде над прошлым все голоса принадлежат настоящему,
А будущее томится за дверью, и его не пускают в залу суда.
 
И пока настоящее все рассмотрит, изучит и вызнает
И пока сбалансирует шансы возможных побед и потерь
Гадает за дверью будущее: вызовут или не вызовут?
И смотрит с надеждой будущее на закрытую дверь.
 
* * *
На поэта влияет поэт,
На планету влияет планета.
Вы заметили: даже цвет
Подражает другому цвету.
 
Он бывает темней и светлей,
Принимает оттенки любые.
Если в небо глядит муравей,
То глаза у него голубые.
 
* * *
Ходит в золоте луна, в серебре – вода.
Ходит в мягком тишина, в зябком – холода.
Ходит в пышном торжество, в пестром – суета.
И совсем без ничего ходит доброта.
 
Ей бы серебро воды, золото луны –
В мире не было б нужды, не было б войны.
Это не ее вина, а ее печаль...
Ходит в мягком тишина, голубеет даль.
 
Феликс Кривин

 

Emerald, Навеяло...
 
Не оглянувшись уходил...
Оконные дрожали рамы,
Снег падал,
Птицы пели гаммы,
Качались ручки у перил...
Не оглянувшись уходил...
И били в колокол протяжно
В церквах все служба,
В судах тяжба.
И быть нам между нету сил.
Не оглянувшись уходил...
А я брела по листьям мокрым.
Два голосы столкнувшись молкли
И дождик тихо моросил.
Не оглянувшись уходил...

Maгнолия,это случайно не Aсадов?

приветик всем...    Можно я тут тоже отмечусь со своими любимыми стихами Эдуарда Асадова?
 
ПАДАЕТ СНЕГ
 
Падает снег, падает снег -
Тысячи белых ежат...
А по дороге идет человек,
И губы его дрожат.
 
Мороз под шагами хрустит, как соль,
Лицо человека - обида и боль,
В зрачках два черных тревожных флажка
Выбросила тоска.
 
Измена? Мечты ли разбитой звон?
Друг ли с подлой душой?
Знает об этом только он
Да кто-то еще другой.
 
Случись катастрофа, пожар, беда -
Звонки тишину встревожат.
У нас милиция есть всегда
И "Скорая помощь" тоже.
 
А если просто: падает снег
И тормоза не визжат,
А если просто идет человек
И губы его дрожат?
 
А если в глазах у него тоска -
Два горьких черных флажка?
Какие звонки и сигналы есть,
Чтоб подали людям весть?!
 
И разве тут может в расчет идти
Какой-то там этикет,
Удобно иль нет к нему подойти,
Знаком ты с ним или нет?
 
Падает снег, падает снег,
По стеклам шуршит узорным.
А сквозь метель идет человек,
И снег ему кажется черным...
 
И если встретишь его в пути,
Пусть вздрогнет в душе звонок,
Рванись к нему сквозь людской поток.
Останови! Подойди!

Мой любимый поэт - Федерико Гарсиа Лорка, до костей пробирают его стихи...
 
МАЛЕНЬКИЙ ВЕНСКИЙ ВАЛЬС
 
Десять девушек едут Веной.
Плачет смерть на груди гуляки,
Есть там лес голубиных чучел
и заря в антикварном мраке.
Есть там залы, где сотни окон
и за ними деревьев купы...
О, возьми этот вальс,
этот вальс, закусивший губы.
 
Этот вальс, этот вальс,
полный смерти, мольбы и вина,
где шелками играет волна.
 
Я люблю, я люблю, я люблю,
я люблю тебя там, на луне,
и с увядшею книгой в окне,
и в укромном гнезде маргаритки,
и в том танце, что снится улитке...
Так порадуй теплом
этот вальс с перебитым крылом.
 
Есть три зеркала в венском зале,
где губам твоим вторят дали.
Смерть играет на клавесине
и танцующих красит синим
и на слезы наводит глянец.
А над городом - тени пьяниц...
О, возьми этот вальс,
на руках умирающий танец.
 
Я люблю, я люблю, мое чудо,
я люблю тебя вечно и всюду,
и на крыше, где детство мне снится,
и когда ты поднимешь ресницы,
а за ними, в серебряной стуже, -
старой Венгрии звезды пастушьи
и ягнята и лилии льда...
О, возьми этот вальс,
этот вальс "Я люблю навсегда".
 
Я с тобой танцевать буду в Вене
в карнавальном наряде реки,
в домино из воды и тени.
Как темны мои тростники!..
А потом прощальною данью
я оставлю эхо дыханья
в фотографиях и флюгерах,
поцелуи сложу перед дверью -
и волнам твоей поступи вверю
ленты вальса, скрипку и прах.

Эдельвейс, Танюш очень красивые стихи
 
Primavera, аж мурашки пробежались

вот еще мне нравится... наизусть выучила...    
 
Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!
 
Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!
 
Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!
 
Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.
 
Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.
 
Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!

Эдельвейс, Очень красиво!

Если бог нас свои могуществом
После смерти отправит в рай,
Что мне делать с земным имуществом,
Если скажет он: выбирай?
 
Мне не надо в раю тоскующей,
Чтоб покорно за мною шла,
Я бы взял с собой в рай такую же,
Что на грешной земле жила, -
 
Злую, ветреную, колючую,
Хоть ненадолго, да мою!
Ту, что нас на земле помучила
И не даст нам скучать в раю.
 
В рай, наверно, таких отчаянных
Мало кто приведет с собой,
Будут праведники нечаянного
Там подглядывать за тобой.
 
Взял бы в рай с собой расстояния
Чтобы мучиться от разлук,
Чтобы помнить при расставании
Боль сведенных на шее рук.
 
Взял бы в рай с собой друга верного,
Чтобы было с кем пировать,
И врага, чтоб в минуту скверную
По-земному с ним враждовать.
 
Ни любви, ни тоски, ни жалости,
Даже курского соловья,
Никакой, самой малой малости
На земле бы не бросил я.
 
Даже смерть, если б было мыслимо,
Я б на землю не отпустил,
Все, что к нам на земле причислено,
В рай с собою бы захватил.
 
И, за эти земные корысти
Удивленно меня кляня,
Я уверен, что бог бы вскорости
Вновь на землю столкнул меня.
 
Константин Симонов

В лесном краю (Асадов)
 
Грозою до блеска промыты чащи,
А снизу, из-под зеленых ресниц,
Лужи наивно глаза таращат
На пролетающих в небе птиц.
 
Гром, словно в огненную лису,
Грохнул с утра в горизонт багряный,
И тот, рассыпавшись, как стеклянный,
Брызгами ягод горит в лесу.
 
Ежась от свежего ветерка,
Чуть посинев, крепыши маслята,
Взявшись за руки, как ребята,
Топают, греясь, вокруг пенька!
 
Маленький жук золотою каплей
Висит и качается на цветке,
А в речке на длинной своей ноге
Ива нахохлилась, будто цапля,
 
Дремлет, лесной ворожбой объята...
А мимо, покачиваясь в волнах,
Пунцовый воздушный корабль заката
Плывет на распущенных парусах...
 
Сосны беседуют не спеша.
И верю я тверже, чем верят дети,
Что есть у леса своя душа,
Самая добрая на планете!
 
Самая добрая потому,
Что, право, едва ли не все земное,
Вечно живущее под луною
Обязано жизнью своей ему!
 
И будь я владыкой над всей планетой,
Я с детства бы весь человечий род
Никак бы не меньше, чем целый год,
Крестил бы лесной красотою этой!
 
Пусть сразу бы не было сметено
Все то, что издревле нам жить мешало,
Но злобы и подлости все равно
Намного бы меньше на свете стало!
 
Никто уж потом не предаст мечту
И веру в светлое не забудет,
Ведь тот, кто вобрал в себя красоту,
Плохим человеком уже не будет!

Девочки а у меня муж стихи пишет..вот вчера мне на день рождение стих подарил..
 
мой ангел воплоти
моя мечта из лета,
сегодня ты ко мне приди
приди совсем раздетой
раздуй свечи огонь из страсти
отдай горячий поцелуй
и я руках твоих,в твоей я власти
я словно девственник,ой мама не горюй
сегодня проявить себя не смею
сегодня я в твоих руках сгорю
и может быть я даже не сумею
испить сполна любовь твою
но я не плачу,да и мне и плакать дико
ведь залпом мне не надо пить тебя,
я по глотку тебя люблю
твоей любовью душу грею
ведь,я же знаю,что напиток навсегда
вхдохнуть тебя,
где сливки с миндалем смешались
почувствовать твой нежный аромат
на языке пропала капля твоего нектара
и я не понимаю это рай иль ад

Алёна, Очень красиво!

Emerald,  

Человеку надо мало:
чтоб искал
и находил.
Чтоб имелись для начала
Друг -
один
и враг -
один...
Человеку надо мало:
чтоб тропинка вдаль вела.
Чтоб жила на свете
мама.
Сколько нужно ей -
жила..
 
Человеку надо мало:
после грома -
тишину.
Голубой клочок тумана.
Жизнь -
одну.
И смерть -
одну.
Утром свежую газету -
с Человечеством родство.
И всего одну планету:
Землю!
Только и всего.
И -
межзвездную дорогу
да мечту о скоростях.
Это, в сущности,-
немного.
Это, в общем-то,- пустяк.
Невеликая награда.
Невысокий пьедестал.
Человеку
мало
надо.
Лишь бы дома кто-то
ждал.
 
Роберт Рождественский

Двое жили-поживали в городе одном
Он не знал о ней вначале, а она - о нём.
Но случилось как-то чудо теплым майским днём.
С той поры всегда их люди видели вдвоём.
Жить не мог без друга каждый даже полчаса.
Но представьте, что однажды грянула беда.
Это всё происходило в городском саду.
-Ты придёшь?-она спросила.
-Нет, я не приду.
-Как же так! Ведь мы с тобою строить дом хотим?!
Он ответил: -Что ж, построишь с кем-нибудь другим.
Он ушел, не попрощавшись, он спокойно спит,
А она, одна оставшись, плакала навзрыд.
Но винить кого-то в этом право, ни к чему.
Было ей четыре года, было пять ему.(с)

Скоро осень, за окнами август,
От дождя потемнели кусты.
И я знаю, что я тебе нравлюсь,
Как когда-то мне нравился ты.
 
Отчего же тоска тебя гложет,
Отчего ты так грустен со мной?
Разве в августе сбыться не может,
Что сбывается ранней весной?
 
За окошком краснеют рябины,
Дождь в окошко стучит без конца.
Ах, как жаль, что иные обиды
Забывать не умеют сердца.
 
Не напрасно тоска тебя гложет,
Не напрасно ты грустен со мной.
Видно, в августе сбыться не может,
Что сбывается ранней весной.
 
Скоро осень, за окнами август,
От дождя потемнели кусты.
И я знаю, что я тебе нравлюсь,
Как когда-то мне нравился ты.
Инна Гофф